Липецкий художник Владимир Добронравов: война не обошла меня стороной

В Центре изобразительный искусств на улице Космонавтов в Липецке прошла выставка «Жизнь и гражданский подвиг художника Добронравова». Выставка юбилейная для мастера, поскольку в этом году ему исполнилось 90 лет.

В экспозиции были представлены пейзажи, натюрморты, репродукции с картин известных мастеров, но не напоминания о войне. Художник считает, что и так в мире слишком много зла, поэтому он показывает нам светлую сторону жизни. На выставке были представлены также произведения его жены – Марии.  

В преддверии празднования 80-летия Великой Победы с Владимиром Дмитриевичем и его супругой Марией Митрофановной беседовал корреспондент «Новости Липецка».

Владимир Добронравов: Я родился в тысяча девятьсот тридцать пятом году в селе Двуречки. Сегодня это Грязинский район Липецкой области, а тогда это была Тамбовская область.

Село было зажиточное, жило там свыше пяти тысяч человек, имелась школа, библиотека. Был колхоз, где люди и трудились, но из Двуречек наша семья переехала потом в село Мордово Тамбовской области.

Когда началась Великая Отечественная война, мне было шесть лет. Папа – Дмитрий Васильевич, был учителем в школе, где преподавал немецкий язык. А ещё он хорошо рисовал, видимо, это его умение и мне передалось.

Мама - Валентина Ивановна, работала фельдшером в амбулатории на железнодорожной станции Оборона. Кстати, мимо станции фашисты пролетали на Сталинград, но станцию почему-то не бомбили.

Мы часто видели их самолёты со свастикой. Прятались в землянке, что была от нашего дома недалеко.

Отец ушёл на фронт в первые дни войны. Когда его провожали, я под столом почему-то сидел, а они выпивали. Первые месяцы письма он слал исправно, но потом перестал.

Он служил в шестьсот шестьдесят первом артиллерийском полку, в звании старшины. Мы знаем, что этот полк формировался в Воронеже. Один раз папа приходил в отпуск. Помню, борода у него была, как у Деда Мороза. Он с нами повидался и снова ушёл.

В сорок третьем году участвовал в форсировании Днепра, где был серьёзно ранен. В госпиталь его доставили вовремя, но там спасти уже не смогли.

Когда мы получили похоронку, то мама и сестра Светлана плакали, а я ещё не совсем понимал, что больше его никогда не увижу. Похоронен он в Киевской области на Украине. Теперь туда, к сожалению, уже не попадёшь.

- Как вы начали рисовать?

- Как сейчас помню, у нас была люлька и когда она качалась, мне представлялось, что это лодка плывёт по воде. Вот её я и рисовал. Потом стал изображать и что-то другое. Хоронился на чердаке и там рисовал.

Родители прознали про моё увлечение, и всячески пытались поддержать. Однако, когда началась война, я про это забыл. Не стало тогда ни бумаги, ни карандашей, хотя уголь был, вот им я иногда что-то ещё пытался рисовать.

А ещё был у меня товарищ старше меня на несколько лет, он тоже рисовал, он и обучал меня этому мастерству. У него акварель была, правда, длилось его обучение недолго и имени я его уже не вспомню. Рисовали мы с ним самые разные картинки, например, гусей-лебедей.

- В детстве с вами случилось несчастье…

- Это произошло летом сорок третьего года. Мы с моей младшей сестрой нашли немецкий снаряд. Вначале она пыталась его открыть, а когда её позвали соседи и она ушла – я.

Зачем я его ковырял, сам не пойму, но что-то я такое нажал и прогремел взрыв. Я лишился левой руки, левого глаза и большого пальца на правой руке, но к счастью, остался жив.

Мама тогда ушла на рынок. Помогли соседи, которые меня перевязали. Было больно, страшно, я ничего не осознавал. Мама, когда меня увидела всего в крови, чуть в обморок не упала. Она сразу повезла меня в Грязи в госпиталь.

Там я долго лежал в бинтах, но потом пошёл на поправку. Стал выходить на улицу. Бойцы, которые там лежали, подарили мне укороченную шинель со старшинскими погонами и в шутку отдавали мне честь. Мама приезжала несколько раз в неделю меня навестить.  

Понятное дело, что было тогда не до рисования. Хотя мой двоюродный брат – Лев Трифонов, рисовал танки, людей, и мне показывал, после чего и я что-то такое пытался изобразить.

- Почему вас с сестрой увезли в детский дом?

- Мама умерла и в сорок пятом году. Поскольку она работала в госпитале, то часто недосыпала. В одну из смен опрокинула на себя керосиновую лампу. Ожоги были слишком многочисленными и спасти её не удалось.

Нас со Светланой отдали в детский дом, который находился в селе Сосновка Тамбовской области. Война к тому времени уже закончилась. Я помню, как люди ликовали, когда узнали об этом.

А в детском доме к нам отнеслись хорошо. А ещё там и краски были, и карандаши, и бумага, я снова начал рисовать, хотя первое время и сложно было. Учителей у нас не было, до всего доходили сами.

Я через много лет научился и подрамники сам делать и холсты натягивать. К живописи маслом пришёл не сразу, для этого обучался в клубе самодеятельных художников «Горизонт» в Липецке.

А в детдоме мы жили неплохо, кормили нас три раза в день. Для нас это было счастье, ведь в сорок четвёртом году мы голодали. Тогда ели гнилую картошку, траву, а в детдоме даже пряники давали.

- А потом как сложилась ваша судьба?  

- Я обучался на агронома три года. Обучение проходило в бывшем барском доме. После этого попросился в колхоз на станцию Оборона, где мы и жили раньше.

Там отработал несколько лет, затем возглавлял Дом культуры, а потом переехал в Липецк, где трудился художником-оформителем в ферросплавном цехе на НЛМК, но ещё и был слесарем и даже сварщиком.

Вот там я и встретил Машу. Общий мой трудовой стаж составил более сорока лет. Вышел на пенсию. Все эти годы писал картины, участвовал в выставках.

Я благодарен судьбе за то, что остался жив и несмотря на все невзгоды, через которые пришлось пройти, прожил счастливую жизнь.

Мария Добронравова: Я родилась в селе Стебаево Боринского района в тысяча девятьсот сорок седьмом году. Тогда это была Воронежская область, а сейчас село находится в Липецком районе Липецкой области.

Мой папа – Митрофан Федотович Бардинов прошёл две войны. Он окончил военное училище. Был младшим лейтенантом. Вначале воевал в финскую, а когда началась Великая Отечественная, ушёл на фронт.

Он служил в сто сорок третьей танковой бригаде, которая участвовала в обороне Москвы, однако попала в Вяземский котёл и позже была расформирована, но потом путь солдат и офицеров этой части пролёг через Белоруссию, они освобождали Латвию.

В сорок третьем году он был ранен, с фронта вернулся без ноги. Воевал он честно, за чужие спины не прятался, но говорить о войне не любил. У папы было много наград. Мама рассказывала, что, когда люди узнали о Победе, он вышел во двор и плакал.

А потом ведь была война с Японией в сорок пятом году, он снова попросился на фронт, но в военкомате ему отказали. Прожил он, к сожалению, недолго. Помимо того, что он был инвалидом, заболел ещё и туберкулёзом.

- А как вы пришли к живописи?

- После восьми классов я обучалась в Борино, где получила среднее образование, а потом работала в детском саду в Липецке, а вечерами училась на художника-оформителя.

Вышла замуж, родилась дочь. но жизнь с первым мужем не сложилась. Мы с ним расстались. Практически всю свою жизнь я проработала на Липецком металлургическом заводе, сейчас это Новолипецкий металлургический комбинат.

С Володей мы повстречались, когда дочке было уже четырнадцать лет. Сейчас у меня уже взрослый внук. Он, кстати, приходил на нашу выставку и высоко оценил её.

Володя ухаживал за мной недолго, буквально через несколько месяцев мы поженились и вместе прожили уже более сорока лет. Он был художником-оформителем и я, только в разных цехах. На этой почве мы и сошлись. 

- Не мешаете ли вы друг другу, когда пишете картины?

- У нас такого нет. Когда-то у нас было два этюдника, и мы выходили вместе писать картины, но потом я от этого отказалась, меня больше сейчас увлекает другое творчество.

А Володя, кроме живописи, любит ещё и рыбалку, это его хобби. Однако рисовать иногда всё-таки хочется и тогда мы вместе идём на плэнер писать этюды.

Для нас живопись, рисование – это то, чему мы посвятили свою жизнь, и надеемся, что наше творчество будет востребовано и подарит счастливые эмоции липчанам.  

О войне мы будем помнить всегда, этот подвиг забывать нельзя. У нас есть работы, посвящённые Великой Отечественной войне, Великой Победе, но это скорее личные переживания и эмоции, которые мы бы не хотели представить на этой выставке.

Эта экспозиция получилась яркой, светлой, необычной и мы полагаем, что люди и должны стремиться к этому. Жизнь продолжается и разве не в этом предназначение человечества?