Московский финансист и липецкий реставратор Алексей Шкрапкин: «Культурное наследие - наша новая нефть»

В 10 лет мой собеседник Алексей Шкрапкин пообещал себе восстановить храм Михаила Архангела, что в селе Скорняково Задонского района, а в итоге к 50 годам его силами зажили новой жизнью десятки культурных памятников и церквей.

КОГДА ДЕТСКАЯ МЕЧТА ЭТО О ВЗРОСЛОМ

- Для 10-летнего мальчика серьезное решение, очень осознанное. Почему вернулись к детской мечте восстановить храм на родине бабушки, а потом того больше - целую усадьбу?

- Не знаю, почему такая мечта возникла. Наша семья не была набожной, обычные интеллигенты. Отец – инженер машиностроения, мама - один из первых советских программистов на ассемблере. Но что-то заставляло меня возвращаться с мальчишками к церковным руинам снова и снова. В село Донское по соседству в середине 80-ых я регулярно ездил к бабушке на время каникул. Потом мы ее, уже старенькую, перевезли к нам в Москву. В селе я стал бывать все реже, а в университетские годы совсем бросил ездить.

- Бросили, но только не мечту. Когда вернулись к ней?

- Когда я начал работать финансистом в крупных корпорациях и построил в 2002 году свой первый дом в селе Донское, где сейчас гостевые дома «Мальвы». Я понял, что да, время пришло, я могу позволить себе заняться восстановлением храма.

На тот момент у меня появились связи по работе, и один из моих клиентов помог в 2004 году провести в Донское газ. Затем администрация Липецкой области помогла с асфальтированием дороги вглубь села. Стало удобнее. Жизнь зашевелилась. Сейчас достаточно ухоженное, красивое село.

- Есть мнение, что только богатые и знаменитые могут заниматься меценатством успешно, по-крупному. Что вы думаете об этом?

- Какой-то капитал не помешает. Знаменитым вообще не важно быть. Помогать кому-то можно и без денег.

У нас был такой случай в самом начале реставрации храма Михаила Архангела в Скорняково. Приехал человек, который торговал известью в Задонском районе. Говорит, я вижу, вы церковь восстанавливаете, хочу вам машину извести отгрузить. Вот этот человек - настоящий меценат в моем понимании.

Или какая-то бабушка, которая мусор уберет на церковном дворе, для меня тоже меценат.

Нельзя сказать, что вот если ты вложил миллион долларов безвозмездно, то ты меценат, а если вложил меньше, то не меценат. Я такими категориями не мыслю.

Можно просто начать зарабатывать ради осуществления крупного дела или мечты. Я начал работать с 16 лет, к тому времени неплохо зная историю и французский. Водил экскурсии по Кремлю для иностранцев, и бывало, что я за день зарабатывал больше, чем мой отец за месяц. Папа тогда был начальником производства на московском «Электрозаводе».

В НЕГО ПОВЕРИЛА ЖЕНА И ФРАНЦУЗЫ

- Идея восстановить после храма усадьбу Скорняково-Архангельское родилась у вас после прочитанной взахлеб книги «Жизнь Муравьева» Николая Задонского? Не преувеличивают мои коллеги-журналисты? 

- Нисколько. Историческая хроника рассказывает о жизни генерала и хозяйственника Николая Николаевича Муравьева-Карского, который владел усадьбой Скорняково-Архангельское с 1836 по 1866 годы. Меня очень вдохновила его личность.

- Днем военачальник осаждал турецкий город Карс, а ночью проектировал скотный двор для своего имения. Вы совмещаете работу топового финансового аналитика в столице и авторитетного реставратора в глубинке по всей нашей стране. Не находите переклички со своим предшественником в широкой увлеченности?

- Есть некоторые параллели, хотя бы в том плане, что у генерала были  четыре дочери, как и у меня сейчас. И нас обоих – одна дочь от первого брака, еще три – от второго. Я знаю три языка: французский, английский и испанский, он – все десять.

А если серьезно, то нас по-настоящему роднит другое. Муравьев-Карский (приставку «Карский» к своей фамилии граф получил за взятие турецкой крепости) в течение 15 лет практически безвылазно находился в тогда Воронежской губернии, в усадьбе. Писал об этом в своих мемуарах. Я посвятил восстановлению усадьбы Скорняково-Архангельское столько же лет. 

И генералом и мной движет не какая-то жажда денег или славы, а в первую очередь любовь к своей стране, потребность в созидании, как бы это громко не звучало.

Мне очень отзывается фраза одного американского писателя: «Человек открывает смысл человеческой жизни тогда, когда сажает тенистые деревья, зная, что ему никогда не придется отдохнуть в их тени».

1860 год. Николай Николаевич Муравьев-Карский

- Для восстановления Скорняково вы купили завод для производства белого камня, по своим характеристикам близкого к мрамору, из которого в 19 веке была сложена усадьба. Причем, насколько я слышала, он прибыльный до сих пор. А еще открыли реставрационную мастерскую. Тоже действующую на сегодня. Ограничиваться Скорняково вы изначально не планировали?

- Купить в Липецкой области месторождение известняка и завод для его обработки было дешевле, чем закупать мрамор в Италии, как советовали мне французские эксперты. Кстати, о французах. 

Я обращался за помощью в реставрации к различным консалтинговым компаниям в Москве, но на меня смотрели как на какого-то фантазера.

Отстраивать гостиницу, ресторан в антураже старинного имения не в Москве, а где-то там в деревне, - никто в начале нулевых не верил в результат, кроме моей супруги Полины и французов.

У французов огромный опыт в приспособлении исторического наследия к современным условиям. Они охотно согласились разработать концепцию усадьбы, сделать планировку.

Специалистов из французского бюро потрясло все, когда они сюда приехали в 2009 году. Я не о Скорняково, а о России в целом.

Начиная от поезда Москва-Липецк, когда они подумали, что вот эти занавесочки на окнах, купе - это не просто наша жизнь, а стилизация, интерьер в стиле ретро.

Они привыкли 400 километров за 2 часа на поезде проезжать, а тут ехали целую ночь, приняв за этакое развлечение для туристов.

Уже в Лебедяни, в сельском магазине французы удивились еще больше, когда увидели, что одна стена от пола до потолка заставлена водкой. Поразило их не количество водки, а разнообразие марок. Ни одна бутылка не повторяла другую.

В Скорняково пришла моя очередь удивляться. Иностранцы быстро разобрались, что к чему. Где алея должна быть, где открытая туристическая часть комплекса, а где - закрытая гостевая.

Первым делом они посоветовали восстановить пруды, которые увидели на старинных схемах, планах усадьбы. Дескать, находиться на реке Дон и не видеть воды, ну это странно.

Поэтому когда мы строили ресторан, то параллельно откапывали пруды. И сейчас веранда нашего ресторана с выходом на пруды является одной из самых популярных летних веранд всего Черноземья.

Фото из ВК-сообщества «Усадьба Скорняково-Архангельское»

ВТОРОЕ СКОРНЯКОВО В ТУЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ

- Можно сказать, что «французские лекала» вы применяете теперь для восстановления и других памятников культуры?

- Да, французскими наработками пользуемся, но есть и русские особенности. Например, взять усадьбу Хвостовых в деревне Шаталовка Елецкого района, реставрацию которой задумали. Я вижу ее не тематическим парком подобно Скорняково с большим количеством фестивалей, а, скорее, местом для уединенного отдыха в близком кругу, с включенной программой детокса для гостей. В планах поставить несколько модульных домов прямо на берегу Быстрой Сосны.

- Какие еще исторически важные достопримечательности вам довелось реставрировать в Липецкой области?

- Старинный кинотеатр «Унион» в центре Липецка, несколько зданий на улице Фрунзе тоже в областном центре, Елецкий Знаменский женский монастырь, Торговые ряды в Лебедяни, а всего в работе нашей реставрационной мастерской было и есть более 100 объектов по всей европейской части России.

Белый камень, добытый и обработанный на нашем заводе, мы поставили уже на 200 с лишним объектов.

- Еще один любопытный архитектурный комплекс – усадьба Колосово-Чертковых на окраине Тульской губернии. Чем закончились ваши переговоры по реставрации этого готического замка с инспекцией Тульской области по госохране объектов культурного наследия?

- Пока ничем, но интереса к усадьбе не теряем. Мы ждем аукцион, на котором памятник, вернее, все, что от него осталось, выставят на торги.

В усадьбе Колосово-Чертковых вижу потенциал, потому что она расположена недалеко от Москвы. Здесь можно реализовать проект культурно-туристического центра, похожего на Скорняково. Тоже берег реки (Оки в данном случае), большие пространства.

Фото: https://vladimirdar.livejournal.com/16247.html

- Вы иногда в разговоре называете отреставрированную усадьбу Скорняково-Архангельское музеем, что вы имеете в виду?

- Живой музей без стеллажей и бабушек, сидящих в углу. Окунуться в историческую обстановку, какое-то время пожить в ней (я о номерах), прикоснуться к артефактам, связанным с историей усадьбы, может у нас любой гость.

- А еще часто слышу от вас местоимение «мы», речь о команде? Какой?

- Ключевой момент любого успешного дела – это сильные, честные, открытые единомышленники. У меня слаженная команда из строителей, проектировщиков, поваров, SMMщиков маркетологов, экскурсоводов. Ну и конечно, супруга Полина. Без нее я бы не справился. Поначалу на реставрацию шли деньги из семейного бюджета. Никогда не услышал от нее слова осуждения. Более того, она сейчас очень втянулась – занимается организацией всех мероприятий в Скорняково.

- А вы какие-то усилия, помощь прилагали к чужому успеху? Помогали кому-то другому советом в деле реставрации памятников?

Я являюсь членом ассоциации владельцев исторических усадеб. Я давно не пионер в этом деле, но всегда дам при необходимости обратную связь.

Не так давно консультировал владельца, который будет восстанавливать усадьбу Викулиных в селе Хмелинец Задонского района. Давал советы инвестору по усадьбе Стаховичей в Пальна-Михайловке Становлянского района.

Запроектировать новое здание проще, чем вписать какую-то функцию в старинное здание, вернуть эту постройку к жизни сложно, но это благодарная работа.

- Случалось ли вам вне рабочей компетенции помогать, так сказать, спонтанно делать добро?

- При нашем участии с Полиной московская школа «Золотое сечение» помогает фонду «Святое Белогорье против детского рака», который, в свою очередь, опекает детей, проходящих лечение в отделении детской онкологии и гематологии Липецкой областной детской больницы.

Знаете, доводилось сталкиваться с комментариями, вот зачем эти церкви восстанавливать, если у нас столько больных детей.

Я скажу однозначно, нельзя расставлять так акценты, сравнивая кто приоритетнее. Так можно далеко зайти. Выбирая между помощью больным детям и, допустим, беспомощными стариками.

Есть ресурс на момент обращения, мы с семьей откликаемся. Когда в селе Гагарино, недалеко от Скорняково, сгнила и обрушилась водонапорная башня, мы восстановили ее. 

При всем том я все равно стараюсь не распыляться и концентрироваться на основной моей цели - восстановлении культурного наследия.

- Как вы принимаете решение, кому помочь, а кому нет?

- В плане объектов культурного наследий запросы на реставрацию приходят каждый день, потому что опыт усадьбы Скорняково-Архангельское на слуху.

Стараюсь соизмерять свои возможности с этими запросами и объектами, куда я, скажем, готов заходить.

Я зарабатывал и зарабатываю на финансовых рынках. Ценные бумаги. Потом у меня есть различные вложения в недвижимость. Есть инвестиции и, соответственно, с дохода от этих инвестиций я финансирую свои текущие проекты.

Огромный вклад начала вносить и непосредственно сама усадьба Скорняково.

К сожалению, сейчас многие музеи, заповедники, различные культурные объекты живут на дотации государства. А у нас, слава Богу, все наоборот.

Я поэтому и предложил создать в стране программу по возрождению исторических памятников как хозяйственных центров, эффективных, для того чтобы как и Скорняково-Архангельское они могли не только содержать себя, но и отдавать средства на восстановление других памятников.

Фото: историческиеусадьбы.рф

ИЗ 30 ТЫСЯЧ ПОПАСТЬ В ЧЕТВЕРКУ

- Расскажите, пожалуйста, подробнее о своих инициативах на эту тему, озвученных Владимиру Путину на форуме «Сильные идеи для нового времени» в феврале этого года в Москве.

- Я предложил президенту страны с помощью льготных кредитов стимулировать инвесторов на восстановление разрушенных усадеб, сделав их местом притяжением туристов.

- А кто вам дал такую возможность обратиться? Это же был какой-то отбор? Как вы попали на форум?

- На форум, специально организованный для объединения инициативных людей со всей России, поступило 30 тысяч заявок, включая мою.

Из них было отобрано сначала тысяча, потом около 200 лучших заявок. В первый день форума из двух сотен выбрали 10 блестящих идей, четверо носителей которых смогли выступить во время встречи с Владимиром Владимировичем.

Культурное наследие может кормить не один миллион человек, а в конечном счете - всю Россию. Культурное наследие - наша новая нефть. Я очень рад, что эта идея дошла до президента.

- И как Путин ее воспринял?

- Очень живо. Идея даже нашла отражение в послании президента Федеральному собранию.

Владимир Путин предложил убрать излишнее административное регулирование, которое мешает возрождению исторических памятников.

Более того, он дал поручение восстановить к 2030 году тысячу исторических памятников с участием инвесторов и выделением 51 млрд рублей госфинансирования.

Группа экспертов, я в том числе, будут разрабатывать меры поддержки, привлекать инвесторов.

Для меня главное, что как только программа будет запущена, те люди, кто обращаются ко мне сейчас по поводу восстановления памятников, станут такими же первопроходцами, как и я когда-то.

Фото: МИР24

- Завершая интервью, хочется задать вопрос, как при всей ежедневной загруженности сохраняете внутренний ресурс, не перегораете к делу, людям?

- Процесс общения для меня очень энергозатратный, донести идею или задачу до сотрудников, быть правильно услышанным. Но когда получается задуманное, силы сами собой восполняются.

Простая физическая работа – да те же тропинки в задонской усадьбе расчистить, где-то клумбу вскопать - это тоже внутренняя подпитка, а главное - сразу виден результат.

Сейчас общаться с вами тоже ответственно. Потому что надеюсь, что рассказанное мной пойдет кому-то на пользу, станет в каких-то моментах открытием.

- Как когда-то стал открытием для вас рассказ об удивительно многозадачном и общественно полезном Николае Муравьеве-Карском. Было бы здорово! Я тоже на это надеюсь. Пусть добро будет заразительным и никогда не пропадает даром, как и памятники культуры и истории.